Поездка стала для меня:
- первой самостоятельной поездкой;
- первой поездкой в другой город на автобусе;
- уроком самостоятельности (сама себе стирай, гладь, мой, разбирай постель);
- опытом совместной жизни с другом (такое уже было с Мерилин в Минске, но там я была с семьёй. Здесь я была с Надиной семьёй, но это не то, что со своей);
- одним из самых лучших отдыхов в моей жизни.
То есть я съездила и действительно отдохнула! Обычно поездки – это для меня напряг, «событие». А тут я съездила практически как к себе домой, хотя это было незнакомое место.
А я чувствовала, что так и будет. Как когда-то с Дождевым Снусмумриком: я была уверена, что у неё в гостях – много места и можно садиться на мебель с ногами, и чувство свободы. Так и было. В Вольск я захотела ровненько с того лета после второго курса, когда мы подружились с Надей, то есть сейчас третье лето, когда мне хочется в Вольск. Было как-то так: на первом курсе я заметила саму Надю и почувствовала: она похожа на меня, это мой темперамент, моя закрытость, и я хотела бы подружиться с ней. Постепенно так и произошло, хотя я, честное слово, ничегошеньки для этого не делала))) но когда мы стали подругами, я подумала: я хочу в город, где она живёт. Город этот казался мне чем-то таким похожим на Надю, а значит и на меня, а значит – уютным, близким, своим, комфортным. Приезжаю – и вижу: город-дом.
Фотографии не могут этого передать, чужое мироощущение не сможет это воспринять. Отец посмотрел фото и сказал: унылый какой город. Но он тёплый, Вольский, Надин, спокойный, домашний, мой.
А у Нади домашний дом, дом-Дом. Место для жизни. Жить и ощущать уют можно и в коробке, и в таком частном двадцатипятиметровом малыше, как мой, но настоящий Дом – это то, что у Нади. Он частный, он с огородом, он с пространством, множеством помещений – все не пересчитаешь, с коврами всюду на полу и на стенах, с большой кухней, где ешь достаточно далеко от того места, где готовишь, с прихожей (они называют это коридором, но для меня это целая комнатищщща), с предприхожей, с забетонированным боооольшим меееестом до калитки, если я ничего не путаю. Я могу путать, у меня ещё не укладывается в голове всё это жилище, но при этом оно не дворец-хоромы, оно – домик, уютный и хороший.
Вот в нём лежишь, и ничего больше не надо. Твоё тело, что физическое, что астральное, пожирает уют, наслаждается им, и не требует каких-то занятий. Поэтому нам было сложно раскачаться, чтобы что-то делать, но мы раскачивались, и выходили из дома каждый день. Мы гуляли по городу, были в парке (трижды), на горе, в лесу, на Набережной, на заброшенных рельсах, на роднике, ходили на базар, в магазин, в книжный, и всё за четыре дня. Ноги гудели, но быстро отходили, и на следующий день готовы были пройти столько же. Мы заходили в дебри, видели болото и зацветший до вонючести пруд, убегали от грозы и боялись лесных барабашек. Но мы полдня лежали и ничего не делали. Мы три часа болтали на диване и фантазировали о чём-то, слабо связанном с жизнью. Мы ели до отвала и отдыхали от наедания до отвала. Мы многочасно смотрели фотоальбомы, на которых запечатлён в подробностях жизненный путь моей подруги. Мы успели всё, что требовалось, и сверх того, что могли успеть. И я не устала – я отдохнула.
Ещё мы сделали 1000 фотографий друг дружки. Примерно половина этого – очень хороша и достойна всеобщего обозрения)
И я с новой стороны раскрыла… а скорее всё с той же, но дораскрывала личность своей подруги. Если что-то и смущало меня раньше и могло напрягать – теперь не должно, потому что я поняла. И я узнала такое волшебное ощущение, которое, наверное, ощущали многие, кто умудрялся на перессориться, пожив с кем-то из друзей, а, наоборот, сжиться: лежишь в кресле, рядом лежит на кровати человек, и это в первую очередь родной человек, а потом, подумав, ты вспоминаешь и осознаёшь, что это – Надя Петрянина, и вы одногруппницы (это я вообще уже только сейчас вспомнила).
По-настоящему хорошо, что эта поездка состоялась.
- первой самостоятельной поездкой;
- первой поездкой в другой город на автобусе;
- уроком самостоятельности (сама себе стирай, гладь, мой, разбирай постель);
- опытом совместной жизни с другом (такое уже было с Мерилин в Минске, но там я была с семьёй. Здесь я была с Надиной семьёй, но это не то, что со своей);
- одним из самых лучших отдыхов в моей жизни.
То есть я съездила и действительно отдохнула! Обычно поездки – это для меня напряг, «событие». А тут я съездила практически как к себе домой, хотя это было незнакомое место.
А я чувствовала, что так и будет. Как когда-то с Дождевым Снусмумриком: я была уверена, что у неё в гостях – много места и можно садиться на мебель с ногами, и чувство свободы. Так и было. В Вольск я захотела ровненько с того лета после второго курса, когда мы подружились с Надей, то есть сейчас третье лето, когда мне хочется в Вольск. Было как-то так: на первом курсе я заметила саму Надю и почувствовала: она похожа на меня, это мой темперамент, моя закрытость, и я хотела бы подружиться с ней. Постепенно так и произошло, хотя я, честное слово, ничегошеньки для этого не делала))) но когда мы стали подругами, я подумала: я хочу в город, где она живёт. Город этот казался мне чем-то таким похожим на Надю, а значит и на меня, а значит – уютным, близким, своим, комфортным. Приезжаю – и вижу: город-дом.
Фотографии не могут этого передать, чужое мироощущение не сможет это воспринять. Отец посмотрел фото и сказал: унылый какой город. Но он тёплый, Вольский, Надин, спокойный, домашний, мой.
А у Нади домашний дом, дом-Дом. Место для жизни. Жить и ощущать уют можно и в коробке, и в таком частном двадцатипятиметровом малыше, как мой, но настоящий Дом – это то, что у Нади. Он частный, он с огородом, он с пространством, множеством помещений – все не пересчитаешь, с коврами всюду на полу и на стенах, с большой кухней, где ешь достаточно далеко от того места, где готовишь, с прихожей (они называют это коридором, но для меня это целая комнатищщща), с предприхожей, с забетонированным боооольшим меееестом до калитки, если я ничего не путаю. Я могу путать, у меня ещё не укладывается в голове всё это жилище, но при этом оно не дворец-хоромы, оно – домик, уютный и хороший.
Вот в нём лежишь, и ничего больше не надо. Твоё тело, что физическое, что астральное, пожирает уют, наслаждается им, и не требует каких-то занятий. Поэтому нам было сложно раскачаться, чтобы что-то делать, но мы раскачивались, и выходили из дома каждый день. Мы гуляли по городу, были в парке (трижды), на горе, в лесу, на Набережной, на заброшенных рельсах, на роднике, ходили на базар, в магазин, в книжный, и всё за четыре дня. Ноги гудели, но быстро отходили, и на следующий день готовы были пройти столько же. Мы заходили в дебри, видели болото и зацветший до вонючести пруд, убегали от грозы и боялись лесных барабашек. Но мы полдня лежали и ничего не делали. Мы три часа болтали на диване и фантазировали о чём-то, слабо связанном с жизнью. Мы ели до отвала и отдыхали от наедания до отвала. Мы многочасно смотрели фотоальбомы, на которых запечатлён в подробностях жизненный путь моей подруги. Мы успели всё, что требовалось, и сверх того, что могли успеть. И я не устала – я отдохнула.
Ещё мы сделали 1000 фотографий друг дружки. Примерно половина этого – очень хороша и достойна всеобщего обозрения)
И я с новой стороны раскрыла… а скорее всё с той же, но дораскрывала личность своей подруги. Если что-то и смущало меня раньше и могло напрягать – теперь не должно, потому что я поняла. И я узнала такое волшебное ощущение, которое, наверное, ощущали многие, кто умудрялся на перессориться, пожив с кем-то из друзей, а, наоборот, сжиться: лежишь в кресле, рядом лежит на кровати человек, и это в первую очередь родной человек, а потом, подумав, ты вспоминаешь и осознаёшь, что это – Надя Петрянина, и вы одногруппницы (это я вообще уже только сейчас вспомнила).
По-настоящему хорошо, что эта поездка состоялась.